Прожив несколько дней в доме Гёрая и приняв участие в ряде поэтических мероприятий, Басё покидает друга и отправляется в свой любимый храм Гитюдзи в Оцу, в домике на территории которого встречает Новый год.

Трудно объяснить, почему поэт не стремился в свой дом в Эдо, но после Оцу он опять возвращается в родительское имение в Ига и не покидает его до самой середины марта.

В дни пребывания в Ига Басё был занят не столько сочинением хайку, сколько составлением многочисленных писем друзьям, ученикам и покровителям. Именно благодаря сохранившейся до наших дней объёмной переписке Басё с близкими друзьями и соратниками стало возможным составление подробных календарей жизнедеятельности поэта его исследователями и биографами.

Родной уезд Ига-Уэно был очень удобен для кратковременных походов в близлежащие Киото, Осака, Оцу, поэтому Басё, не покидая регион, многократно посещал эти города и подробно знакомился с их храмами и достопримечательностями. Побывал в комнате принца Гэндзи в храме Исияма, поклонился храмам Сираками и Ринсэндзи, но чаще всего курсировал между родным домом и «домом без названия» – «мумэйан» – в то время «мумё: ан» на территории храма Гитюдзи в Оцу. Такое название этой старинной хижине было присвоено ещё задолго до появления в этих местах Басё. В ней когда-то жила боевая подруга Ёсинака легендарная женщина-воин Томоэ Годзэн, сопровождавшая своего господина до последнего рокового боя и сама прославившаяся храбростью и военными успехами. После гибели Ёсинака его помощница приняла облик монашки и долгое время жила в этом доме, охраняя могилу сёгуна на территории храма Гитюдзи. О Томоэ Годзэн написано очень много. Некоторые исследователи даже утверждают, что она прожила целых 90 лет, однако другие летописцы утверждают, что Томоэ Годзэн приняла смерть в том же бою, что и её господин.

Где бы Басё ни появлялся, его старались приглашать к себе в дома друзья и местные поэты. Везде он был желанным гостем.

Когда поэту удавалось выкроить время, он редактировал и готовил к печати ранее написанные в походах дневники и стихи. Так он провёл в родных краях многие месяцы – до самого октября 1691-го года, когда в конце концов всё же решился вернуться в Эдо, который он тоже называл своим родным городом.

Частая перемена мест и походы начали отражаться на здоровье Басё. Первым звонком стал приступ, подобный пищевому отравлению, случившийся с ним ещё в июне 1691-го года, когда поэт вместе с друзьями Гёраем и Сора отправился в храм Ясака дзиндзя для посещения домика воина-поэта Исикава Дзёдзана. Басё внезапно стало плохо, его тошнило и бросало в жар. Вернувшись в арендованный дом в Отцу в районе Дзэдзэ и проведя несколько дней в постели, Басё почувствовал улучшение и вернулся к активному образу жизни.

Снова участились его походы в Киото, Мино, Огаки. Одно за другим следовали выступления на конкурсах поэтов с небольшими остановками в разных местах. Поэт был уверен, что недомогание было случайным, и не обращал внимания на первые признаки начавшейся болезни даже и после возвращения в Эдо. В это время, когда осень подходила к концу, Басё написал хайку о встрече зимы:

Было принято перед первым снегом собираться вместе за праздничным столом и после грома и молнии (а именно они считались предвестниками снегопада) отмечать наступление зимы вкусной едой и алкоголем.

Прибыв наконец 29-го октября 1694-го года в столицу, поэт направился не к своему второму «дому Банана» – «Басёан», последнему из «куса-но то». В этот раз он поселился в арендованном у Хикоэмона доме в элитном районе Нихонбаси. Судя по шуточному хайку, написанному в те дни, настроение у поэта тогда было хорошее:

В моём переводе:

Шли месяцы его пребывания в Эдо, но в своём старом доме «куса-но то» Басё так и не появился, возможно, по той причине, что он его всё же не «уступил», как писал раньше, а продал, либо арендатор тогда ещё не планировал освобождать жилище поэта.

Только через семь месяцев Басё снова переехал в Фукагаву, но уже не в предыдущий «Басёан» – «куса-но то», а в заново построенный на деньги Сугинами Сампу и друзей поэта третий «Басёан», появившийся там же, недалеко от прежнего дома. Новому жилищу поэт посвятил отдельный стих:

О встрече с друзьями в новом доме Басё рассказал в другом хайку, поводом для написания которого стал печальный эпизод – поминание скончавшегося отца поэта Кикаку – одного из самых преданных учеников Басё:

Луна здесь – символ духа отца Кикаку.

Окрестности нового дома Басё были очень живописными, и в полную Луну ему удавалось наблюдать приливы и отливы:

О прогулке с друзьями во время любования Луной:

В новом «Басёан» в то время наступило оживление. Здесь стали часто бывать друзья поэта, ученики, молодые сочинители, с которыми Басё проводил конкурсы хайдзинов. Более того, его сподвижники из других регионов, навещая Басё, теперь могли оставаться в его столичном доме подолгу и даже в его отсутствие. Всё свидетельствовало о том, что Басё возвращался к привычной светской жизни. Отвлёкшись от скопившихся в прошлом личных проблем, он снова в центре бурлящей жизни поэтов, активно обсуждает новые течения и проводит «касэны». Уже отредактирован текст дневника «Оку-но хосомити», отправлены в издательства готовые сборники, а в письмах к влиятельным поэтам Басё критикует последние веяния и обосновывает своё новое видение «хайкай».